Тяжел рюкзак у многодневного походника. А вы добавьте сюда этюдник с
красками, картон, зонтик, стульчик и 60 лет, которые за плечами. И все это
поднять, нести... А что если везти?
Идея родилась еще в
марте. Купить велосипед, прикрепить к раме две дюралевые трубы с третьей и
маленьким колесом так, чтобы оно, это колесико, точно отмерило ширину между
рельсами железной дороги.
Самодельная велодрезина! Вот такую штуку я возмечтал
поставить на рельсы старой железной дороги Култук - порт Байкал и прокатиться
на всю длину 90 км с остановками для творческой работы с натуры. Сооружение
должно выдержать не только два рюкзака, этюдник и инструменты, но еще меня и
подругу Ольгу - неизменную спутницу старого бродяги.
И ведь получилось!
Несколько контрольных проверок на ржавых запасных путях станции Ангарск, и вот
мы с Ольгой и этой диковиной в начале июня на остановке Слюдянка -
Сортировочная.
Минут сорок на сборку конструкции, погрузка и... Ольга сесть на
рюкзаки отказалась: "Пойду пешком!" Я взгромоздился на седло велосипеда и с
замиранием сердца нажал на педаль. Дрезина тронулась. Отлично! Ведь походный
вес, вместе со мной, захлестывающий за двести кг, просто и плавно двигался
вперед!
А впереди Култук. Стайка молодых лоботрясов на откосе дороги, прервав
свой обычный мат, молча уставилась на меня. Как тут не провалиться сквозь
землю! Надо иметь недюжинную уверенность в себе, чтобы на фоне бесконечно
инертного мира вот так светить своей неординарностью! Какой-то железнодорожный
начальник встал на шпалы, широко разведя локти.
- Что за посторонние на
путях?!
Пришлось врать.
- Вот станция юных техников проверяет свою новую
конструкцию.
- Додумались! Вас ударит рабочий поезд, а я из-за вас пойду под
суд!
- Ну сегодня же среда - "матаня" не ходит.
Сошлись на том, что впереди,
где Московский тракт подходит к насыпи, мы сойдем с рельсов. Так уж мы и
подчинились!
Наконец Култук позади. Я давлю на педали, Ольга налегке идет по
тропинке, все больше отставая. Слева встала крутизна берега, поросшая старым
осинником. Дорога растерянно завиляла, следуя прихотливым изгибам берега.
Видимость вперед и назад уменьшилась, порой не превышает ста метров.
Черные
слова этого железнодорожника острой иглой засели в нервах.
- Черт его знает!
Если действительно ходит рабочий поезд, то у него нет расписания, и он может
объявиться в любую минуту! А что если он догонит меня в тоннеле? Тут не до
восторгов по поводу открывающихся видов, как мечталось весной, когда я затевал
все это. Глаза и слух напряжены до предела. То и дело оглядываюсь назад.
Никогда не думал, что буду так бояться!
Спереди или сзади? Когда? Какая
у него скорость? А повороты все круче, а тоннели все ближе!
Это случилось
где-то сразу за Темной Падью. Из полуовала впереди открывшегося тоннеля
послышался недовольно-гортанный крик локомотива. Ольга далеко позади, пришлось
действовать самому.
Один рюкзак в траву - 3 секунды. Второй рюкзак в траву - 3
секунды. Этюдник и палатка прочь - 2 секунды. Подлезть в центр конструкции,
чтобы удобно взяться, - 4 секунды.
Рабочий поезд в метрах пятидесяти, скорость
за сорок. Новый раздраженный окрик его и голова машиниста сбоку, из кабины.
Рот полуоткрыт!
Я падаю под колеса своей дрезины, но уже метрах в трех от
ближнего рельса. Громадина проносится мимо. Горячий комок в горле
Воздуху для дыхания не хватает. Стресс! После такого эмоционального удара
нервная система уже не пустит меня снова на рельсы.
Похоже,это конец очередной
моей технической идеи! Только их много у меня, придет новая весна, и я займусь
следующей!
(для Чепиги)
